Палочка мерно взлетает:
Музыка, стройно звени!
Нотные знаки не знают,
Что означают они.
В линиях нотной страницы
Ты, и другие, и я.
Только - недолго продлится
Нежная нота твоя.
В срок прозвучала в концерте,
И обрывается нить.
Замысла жизни и смерти
Нам не дано изменить.
...Или безсмысленно в мире
Все - и впустую трезвон?..
Так в опустелой квартире
Ночью звонит телефон.
Игорь Чиннов, †1996
красивое стихотворение. напомнило мне любимую
спать ложился рано
утром вечерами всё звонил кому-то...(с)
.
целым был и был разбитым
был живым
и был убитым
чистой был водой, был ядом
был зелёным виноградом...
/Васильев/
всё ж тягостно от этой красивой безнадёжности
2011-02-02 #11194
Алекс
Саша Лыков, это было в 80/90 гг. напечатоно в "Новом мире", нинак не найду автора, смутно вспоминается Цветов или Цветков.
Один из крупнейших поэтов русской эмиграции, сосредоточенный, по меткому замечанию Дж. Глэда, «…на человеческой судьбе, на безысходности человеческого удела... на смерти». С 1921 года жил в независимой Латвии, с 1944 – в Германии, с 1947 – во Франции и с 1962 года – в США. В 1991 и 1992 годах приезжал в Россию.
Умер во Флориде 21 мая 1996 года. Похоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище. Изданная в 1950 году первая книга Чиннова «Монолог» была высоко оценена Владимиром Вейдле, назвавшим ее «монологом приговоренного к смерти». Чиннов продолжал этот монолог до последнего дня, но смерть была для него не концом, а началом настоящей жизни. Он никогда не сомневался, что «Этот мир, тускловатый и тленный… только тени на стёклах вселенной…», и знал, что в миг прозрения мы «Вспоминаем и видим другое, необманчивое бытие».