.../.../Репетируем жизнь, отложив репетицию смерти, …
Хлоя
Репетируем жизнь, отложив репетицию смерти,
Примеряем походку, лицо, интонацию, жест.
Барыши и потери, товар и навар соразмерьте,
Костыли подберите, ходули, пружинящий шест,
Чтоб не падать, не гнуться, по грудь возвышаться над стадом.
Репетируем. Женим на слух мелодраму и фарс,
Безмятежный восторг имитируя хриплым надсадом,
Передвоенный профиль вчерне выдавая за фас.
Репетируем страсть, сатанея в конце пасторали,
Репетируем старость, "Не верю! " крича в зеркала,
Репетируем сцены, в которых давно проиграли
Те нелепые роли, в которых сгорали дотла:
То кота в орденах, то шута в перепроданной свите,
Дух лелеяли, дух, а лица не смогли уберечь.
Чем бездарнее роль, тем сложнее из образа выйти -
Грим въедается в плоть и прямою становится речь.
Может, хватит ваять дурака? Прочь котурны и тоги.
Репетируем полдень, июнь, земляничный пирог,
Репетируем жизнь, от которой осталось в итоге
Полтора персонажа да пара навязчивых строк.
/Вячеслав Лейкин/
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачный балах, -
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкаладывал прыть, -
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами, -
Только есть Одиночество - в раме
Говорящего правду стекла