.../.../Смысл любой жизни - поиск и потребление энергии. …

Ни в коем случае. Я же все время говорю что не важен смысл, важно удовольствие. Если вы от своих философских штудий получаете то же удовольствие что и я от китайских пельменей или украинского борща, то и хорошо.

Вы мне напомнили диалог из "Степного волка" : " -- Господин Пабло, -- сказал я ему, когда он стал играть тонкой черно-серебристо­й тросточкой, -- вы друг Гермины, вот причина, по какой я вами интересуюсь. Но вы, скажу вам, не очень-то облегчаете мне беседу. Я много раз пытался поговорить с вами о музыке -- мне было бы интересно услышать ваше мнение, ваши возражения, ваши суждения. Но вы не удостаивали меня даже самым скупым ответом.
...Он самым приветливым образом засмеялся и на сей раз не оставил меня без ответа, а невозмутимо сказал:
...-- Видите ли, по-моему, вовсе не стоит говорить о музыке. Я никогда не говорю о музыке. Да и что мог бы я вам ответить на ваши очень умные и верные слова? Ведь вы же были совершенно правы во всем, что вы говорили. Но, видите ли, я музыкант, а не ученый, и я не думаю, что в музыке правота чего-то стоит. Ведь в музыке важно не то, что ты прав, что у тебя есть вкус, и образование, и все такое прочее.
...-- Ну да. Но что же важно?
...-- Важно играть, господин Галлер, играть как можно лучше, как можно больше и как можно сильнее! Вот в чем штука, мосье. Если я держу в голове все произведения Баха и Гайдна и могу сказать о них самые умные вещи, то от этого нет еще никому никакой пользы. А если я возьму свою трубу и сыграю модное шимми, то это шимми, хорошее ли, плохое ли, все равно доставит людям радость, ударит им в ноги и в кровь. Только это и важно. Взгляните как-нибудь на балу на лица в тот момент, когда после долгого перерыва опять раздается музыка, -- как тут сверкают глаза, вздрагивают ноги, начинают смеяться лица! Вот для чего и играешь.
...-- Отлично, господин Пабло. Но, кроме чувственной, есть еще и духовная музыка. Кроме той музыки, которую играют в данный момент, есть еще и бессмертная музыка, которая продолжает жить, даже если ее и не играют в данный момент. Можно лежать в одиночестве у себя в постели и мысленно повторять какую-нибудь мелодию из "Волшебной флейты" или из "Страстей по Матфею"56, и тогда музыка состоится без всякого прикосновенья к флейте или скрипке.
...-- Конечно, господин Галлер. И "Томление", и "Валенсию" тоже каждую ночь молча воспроизводит множество одиноких мечтателей. Самая бедная машинисточка вспоминает у себя в конторе последний уанстеп и отстукивает на своих клавишах его такт. Вы правы, пускай у всех этих одиноких людей будет своя немая музыка, "Томление" ли, "Волшебная флейта" или "Валенсия"57! Но откуда же берут эти люди свою одинокую, немую музыку? Они получают ее у нас, у музыкантов, сначала ее нужно сыграть и услышать, сначала она должна войти в кровь, а потом уже можно думать и мечтать о ней дома, в своей каморке.
...-- Согласен, -- сказал я холодно. -- И все-таки нельзя ставить на одну ступень Моцарта и новейший фокстрот. И не одно и то же -- играть людям божественную и вечную музыку или дешевые однодневки.
...Заметив волнение в моем голосе, Пабло тотчас же состроил самую милую физиономию, ласково погладил меня по плечу и придал своему голосу невероятную мягкость.
...-- Ах, дорогой мой, насчет ступеней вы, наверно, целиком правы. Я решительно ничего не имею против того, чтобы вы ставили и Моцарта, и Гайдна, и "Валенсию" на какие вам угодно ступени! Мне это совершенно безразлично, определять ступени -- не мое дело, меня об этом не спрашивают. Моцарта, возможно, будут играть и через сто лет, а "Валенсию" не будут -- это, я думаю, мы можем спокойно предоставить Господу Богу, Он справедлив и ведает сроками, которые суждено прожить нам всем, а также каждому вальсу и каждому фокстроту, Он наверняка поступит правильно. Мы же, музыканты, должны делать свое дело, выполнять свои обязанности и задачи: мы должны играть то, чего как раз в данный момент хочется людям, и играть мы это должны как только можно лучше, красивей и энергичней.
...Я, вздохнув, сдался. Этого человека нельзя было пронять".

Тогда почему вы сказали, что человек живет бессмысленным потреблением?

Хотелось бы, кстати, вашу интерпретацию Закона Парето перевернуть. Да, с одной стороны если бы 80 процентов человечество предпринимало усилий величиной 20 процентов, то они получили бы 80 процентов результата. В тоже время законы общества потребления устроены так, чтобы данное потребление росло, а так как задача потребителей потреблять, то все потребители суммарно тратят 80 процентов усилий на поиск потребностей и их удовлетворения, тогда по принципу Парето общество потребления даст потребителем 20 процентов результата, а 20 процентов людей идут против консьюмеризма и потребительства, тем самым совершают 20 процентов тех усилий которые требуются, а хначит получают 80 процентов усилий, потому что способны на основании минимальных усилий связанных с удовлетворением эгоистических потребностей, они способны внести максимальный вклад в преобразование мира.